Я ПООЩРЯЮ БЕЗОПАСНЫЙ СЕКС, ПОТОМУ ЧТО Я ХОРОШИЙ ДЯДЯ ©
Они зовут это steter, а мы - птайлз.
Я знаю, что оно отдаёт незаконченностью >.<
~1 370 слов, G, OOCКогда он в первый раз видит Питера там, где он быть не должен, он едва не падает со стула. Потому что Питер за окном, честное слово, прямо там, за окном их кабинета по химии, и смотрит на него. Стайлз, уже начиная поворачиваться к Скотту, спрашивает:
- Чувак, ты тоже его виии… - и натыкается взглядом на мистера Харриса, который встаёт в промежуток между их партами.
- Лично я уже вижу, как вы пополняете запасы в кладовке уборщика после уроков в качестве наказания, - с довольной улыбкой замечает мужчина и спокойно направляется обратно к доске, продолжая объяснять тему.
Скотт, как выяснилось, не слышит ни Стайлза, ни Харриса, поскольку пялится на Эллисон, с которой расстался перед самым началом каникул.
Когда Стайлз снова поворачивает голову к окну, Питера там уже нет.
Во второй раз Стайлз замечает его у скамеек на поле для лакросса. Тот одет в стильный кардиган и чёрное кожаное пальто. У Хэйлов вообще, видать, какая-то генетическая предрасположенность к чёрным кожаным вещам. Дерек вот, например, в куртке такой ходил. Питер улыбается так, что по спине невольно бегут мурашки, и смотрит, чуть склонив голову набок. Он шевелит губами, но Стайлз не может со своего места прочитать по ним слова, не может ничего разобрать, а потом и вовсе получает мячом в висок из-за того, что отвлёкся. Тренер пронзительно свистит в своего верного нашейного друга и выдаёт очередную потрясающую фразу в стиле “Моя бабушка и то словила бы этот мяч, Билински, а ведь у неё тряслись руки и очки были на минус восемь диоптрий”. Стайлз бормочет “Простите, тренер”, чуть сморщившись, потирает висок и, напоследок кинув взгляд на место у скамеек, где, разумеется, уже никого нет, возвращается к тренировке.
В третий раз Питер появляется чуть ли не у самого его порога. Стайлз вспоминает пословицу “К двери своей не подпускай волка” и криво, немного нервно усмехается. Отец, у которого он до этого активно выспрашивал о ходе расследования всех этих непонятных (“Ритуальных” – “Не неси чушь, Стайлз”) убийств, чуть приподнимает брови и удивлённо смотрит на него. Стайлз задёргивает шторы на окне в кухне, чтобы папа не увидел довольно ухмыляющееся лицо подозрительного человека, в темноте сверкающего ярко-голубыми глазами.
А потом вся эта фигня внезапно прекращается. Стайлз, без конца мучавшийся вопросом, какого чёрта вообще происходит с ненормальным дядюшкой Дерека, внезапно воспылавшим к нему нездоровым интересом, на время забывает об этом. Исключительно для того, чтобы нелепо взмахнуть руками и раскрыть рот в немом крике, когда, обернувшись от капота джипа, обнаруживает перед собой Питера.
- Ну ты, блин… – выдыхает он, немного успокоившись, затем хмурится и, решив игнорировать незваного компаньона, отправляется вглубь леса. Он не слышит (Питер же чёртов оборотень, он ближе к природе, ему легко слиться с ней, легко раствориться в её звуках и запахах), но чувствует шаги Питера за спиной.
- Знаешь, - говорит Стайлз недовольно, присаживаясь на большой камень и глядя на раскинувшийся город, не оборачиваясь, - иногда людям нужно побыть одним.
- Тогда просто не обращай на меня внимания, - голос Питера походил бы на шелест листьев под ногами, если бы в нём не сквозила такая явная насмешка.
Стайлз старается последовать совету, но присутствие кого-то ещё (кого-то чертовски конкретного) сбивает весь настрой, и он вздыхает устало, спрашивает, в общем-то, не рассчитывая на честный ответ:
- Почему ты преследуешь меня?
Питер неслышно подходит, встаёт рядом, Стайлз краем глаза видит его лёгкую, снисходительную улыбку, в которой так и читалось “глупый человеческий детёныш”.
- Ты мне интересен.
- Знаешь, можно было просто… Хотя нет. От тебя это в любом случае прозвучало бы…
- …подозрительно?
- И это тоже.
Стайлз запускает руку в отросшие волосы, ерошит.
- И чем же я тебе интересен? Обычный шестнадцатилетний мальчишка. Я теперь даже не могу интересовать тебя, как потенциальный бета в стаю.
- Я мог бы попросить Дерека…
- Дереку и так сейчас проблем хватает, - отрезает Стайлз. Питер тихо смеётся, и ему хочется знать, почему, но он не спрашивает. Вместо этого говорит: - Каково с этим жить, а, Питер?
- С чем? – тот чуть выгибает брови, проявляя вежливый интерес.
- С чужим недоверием. Тебе не доверяет ни одно существо из тех, рядом с которыми ты вьёшься в нужные моменты. Даже собственный племянник.
- Ты не прав: Дерек доверяет мне, - Питер слегка качает головой и смотрит вдаль, скрестив руки на груди. – Иначе не обращался бы ко мне за помощью. То, что он меня не любит - отдельный разговор. Я тоже от него временами не в восторге.
- Из-за тебя я чуть не получил сотрясение мозга и вляпался в отработку после уроков, - Стайлз меняет тему и дуется, когда Питер снова смеётся. – Если тебе так нужно на меня поглазеть, назначь встречу, не сталкери.
Оборотень уходит, и тот потом Стайлз вспоминает, что Питер так и не ответил на вопрос. Интересен, значит?..
Они сидят в ресторане, и это, пожалуй, самое странное, что Стайлз делал в своей жизни. Жизни, которая последний год буквально страдает от поноса всем странным и сверхъестественным. Тем не менее, ужин в ресторане с дядюшкой Дерека, одетым в уютный свитер, из-за которого он выглядит ещё подозрительнее, чем обычно, занимает первое место в списке странностей. Ещё это немного неловко и как-то некомфортно, но куда в меньшей степени, чем странно. Честное слово, Стайлз уже столько раз в собственной голове повторил это слово на букву “с”, что даже стра… Неважно.
- Как дела? – первым нарушает молчание Питер. Он сцепляет пальцы в замок, но, по правилам этикета, не ставит локти на стол. И смотрит так внимательно, словно вместо лица у Стайлза – открытая на самом интересном месте книга, поэтому он упоённо впитывает каждую строчку.
- Как дела? Серьёзно? – с места в карьер начинает фонтанировать сарказмом Стайлз. – В городе людей убивают. Как бы между прочим. А на английском рядом со мной сидят близнецы, которые, будучи альфами, соединяются в единое жуткое целое. А так всё прекрасно, конечно, рад, что ты спросил.
Питер улыбается:
- Я рассчитывал на что-то более личное, чем сводка криминальных новостей, но это тоже сойдёт.
- Личное? Личное, Питер? Ты, должно быть, шутишь. С тобой опасно откровенничать.
- Почему же?
Они делают заказ, и Стайлз фырчит:
- Потому что никогда не знаешь, в каких целях ты захочешь использовать полученную информацию. Возможно, обратишь её против меня. Или расскажешь кому-то.
- Разве я похож на того, кто будет раскрывать чужие секреты?
- Ты похож на того, о ком я ни хрена не знаю. Кроме тяги к банальности. Роза вместе с посланием? Это как-то не в твоём стиле и немного банально.
- Я назначил встречу, как ты и сказал.
- Ценю твоё послушание. Купить тебе ошейник? Будешь моим послушным ручным волком.
- Весьма интересные фантазии. Знакомство с теневой стороной Бикон-Хиллз явно повлияло на твой пубертатный период. В мокрых снах тоже сплошь и рядом я?
- Не льсти себе.
- Не льщу. Я – привлекательный мужчина, к тому же, умён и опытен.
- Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, да? Вот джентльмен из тебя не очень: вместо того, чтобы ухаживать за партнёром, бросаешься в него саркастичными комментариями. И галстук у тебя сбился.
- А тебе нужны ухаживания, Стайлз? – Питер довольно улыбается, словно только что пополнил список компромата на него в своей голове. – Как девушке? Я могу. Поцеловать тебе ручку? Может, выиграть медведя в тире в парке аттракционов?
- Выиграй мне ружье. Я заряжу его пеплом рябины и пальну в тебя в следующий раз, когда ты вознамеришься маячить за окнами моего дома.
- Строишь из себя недотрогу? Отличный ход.
- Баллончик с газом ведь против тебя не сработает, полагаю.
- Мы вроде уже не чужие друг другу люди.
- Да, нас связывает то, что ты пытался убить меня, гоняясь за мной и Скоттом по школе в ночи.
- В итоге убил меня ты.
- Всего лишь зажигательную смесь кинул. Горло тебе Дерек перерезал.
Повисает короткая пауза, во время которой официант приносит порции, а затем заключается временное перемирие. Ровно до того момента, пока тарелки не пустеют.
- В следующий раз я могу сводить тебя в кино.
- Спасибо, моя жизнь и без этого уже напоминает ужастик. Оборотни, ящеры, кровожадные старики и полоумные дядюшки.
- Ты можешь язвить тоньше.
- Мои намёки растолстели после стейка.
Питер платит за ужин, они покидают ресторан, всё ещё препираясь, и продолжают это увлекательное состояние до самого дома.
- Почему ты не боишься меня? – спрашивает Питер, когда они останавливаются у двери, в самые губы, обдаёт их дыханием. Стайлзу почему-то невыносимо хочется поцеловать их, но он отстраняется, передёргивает плечами и скрывается в доме, не прощаясь. Теперь его очередь уходить от ответа.
--
AU, в котором в 3x02 Питер не только посмотрел некоторые воспоминания Айзека, но и случайно оставил немного своих.
~780 слов, G, OOCАйзек открывает глаза и с ужасом понимает, что он в подвале, стены которого жадно лижут языки пламени. Люди кричат, пытаются выломать дверь, протягивают руки через прутья решётки, надеясь спастись, кто-то прижимает к себе детей.
Айзек задыхается в едком дыму, паника захлёстывает его, не даёт двинуться. Правую сторону лица охватывает огонь, и он кричит, кашляет, пытается закрыться руками. В голове отчаянно бьётся мысль, что надо выбраться. Надо выжить. И сделать это надо как можно быстрее, пока всё не стало ещё хуже. Выскочить из этой клетки. В ушах треск пламени, разговоры оттуда, снаружи, довольный смех, а здесь, внутри, крики страданий и боли. Голова раскалывается, глаза слезятся, и руки дрожат, и в голове только: я не хочу умирать, я не хочу умирать, только не так, вырваться из этого плена, убежать, спастись…
Айзек просыпается, переполненный этой безысходностью, просыпается с криком и в холодном поту, жадно глотает ртом чистый, не отравленный едким дымом воздух и чувствует ненормальное счастье от того, что жив. В ванной он смотрит на гладкую кожу своего лица, едва ощутимо, неверяще прикасается пальцами к правой половине. Ожог казался таким настоящим, чёрт, таким…
Айзек нервно усмехается и говорит себе: это только сон. Всё прошло. Всё позади.
Но на следующую ночь это повторяется вновь. Он кричит от того, как вода бьёт по обгоревшей коже, причиняя невыносимую боль, он вцепляется в ручки инвалидного кресла так, что белеют костяшки пальцев, он жмурится и не помнит себя от этого одуряющего, заполняющего всё тело, заглушающего разум, ощущения. Все нервные окончания вопят, посылают сотни, тысячи сигналов в мозг, и хочется выгнуться, разорвать себе грудь руками, но тело слабое и почти не шевелится. Эта пытка продолжается лишь несколько минут, но Айзеку кажется, что несколько вечностей.
В другую ночь он припадает к земле, дышит тяжело и шумно, взрывает когтями землю. В ноздри бьёт запах тех, кого он разыскивал. Поджигателей. Нет. Убийц. Тех, кто отнял у него всё. Тех, кто обрёк его на жалкое существование в течение шести лет. Внутри поднимается и торжествует нечто тёмное, и Айзек не подавляет это, наоборот, он сливается с этим. Он ликует. Издав тихий короткий рык, он бесшумно, скрываясь среди деревьев, пользуясь преимуществом темноты, приближается к цели. Он – зверь, который выследил свою добычу, даже не подозревающую о том, что её ждёт. Осталось только поймать и расквитаться. Отплатить той же монетой.
Мужчина кричит “Нет, пожалуйста, не надо!”, его глаза полны ужаса, от него несёт страхом, но Айзек не останавливается. Треск пламени, почти как тогда, в подвале, хоть и не в таких масштабах, всё ближе. Жертва пытается вырваться, спастись. Теперь они закономерно поменялись местами. Он испытывает злобное удовлетворение, и жажда мести, разгорающаяся внутри таким же огнём, жадно поглощает ещё одно приношение. О, ему ещё будет чем покормить свою личную богиню, в списке вычеркнуты ещё не все имена. Самое главное блюдо он оставил на потом.
Просыпаясь, Айзек вспоминает, что Скотт вскользь говорил что-то о пожаре в семье Хэйлов. Ну да, конечно. Следовало догадаться. Всё это дерьмо ведь началось после того, как Питер всадил ему когти в шею, желая пошурудить в воспоминаниях для общего дела. Может, он ненамеренно передал свои воспоминания? Ведь только он выжил в том пожаре.
Айзеку снится, как он разрывает горло женщине, чьё имя недавно (хотя тут как посмотреть: с Бикон-Хиллзскими страстями неделя за год сойдёт) мелькало в газетах. Он просыпается с ужасом от того, что чувствовал облегчение. Он убил человека, и всё, что всколыхнулось в его выжженной дотла душе, - облегчение. Не страх, не раскаянье, не сожаление. Айзек понимает, что это чужое, не его, но боится однажды убить с теми же чувствами. Он мечтает мучиться угрызениями совести, если когда-то придётся убить, он мечтает никогда не встретить в своей жизни кого-то, кого потом убьёт с осознанием, что, кажется, всё закончилось.
Он отлавливает Питера в лофте Дерека и просит выйти на улицу. Иллюзия того, что их не услышат.
- Забери это у меня, - просит Айзек, засовывая руки в карманы и глядя в землю. Он чувствует себя неловко. Да, он не доверяет Питеру, поскольку тот скрытен, по глазам видно, склонен ко лжи и довольно жутковат. Но это чужие демоны, он раньше никогда не боялся огня и не хочет бояться его теперь. Он не хочет влезать в чужую шкуру, узнавать больше о чужой жизни. Это тяжело и страшно, и он совсем не испытывает любопытства.
На мгновение в голове проскальзывает отдающая холодом мысль: а вдруг Питер видел не только воспоминания о стае альф? Вдруг и он теперь знает о демонах Айзека? О его клаустрофобии, которую не выжечь никакими пожарами?
Питер с минуту смотрит удивлённо и несколько озадаченно (вот бы вытащить телефон и сделать фото, выражение лица просто бесценное), а потом качает головой.
- Но это же ты оплошал. Ты это сделал. Ты отдал мне это. Так забери теперь обратно, - требует Айзек, нахмурившись, в голосе звучит отчаянье.
- Извини. Могу только рассказать, как теперь с этим жить.
Я знаю, что оно отдаёт незаконченностью >.<
~1 370 слов, G, OOCКогда он в первый раз видит Питера там, где он быть не должен, он едва не падает со стула. Потому что Питер за окном, честное слово, прямо там, за окном их кабинета по химии, и смотрит на него. Стайлз, уже начиная поворачиваться к Скотту, спрашивает:
- Чувак, ты тоже его виии… - и натыкается взглядом на мистера Харриса, который встаёт в промежуток между их партами.
- Лично я уже вижу, как вы пополняете запасы в кладовке уборщика после уроков в качестве наказания, - с довольной улыбкой замечает мужчина и спокойно направляется обратно к доске, продолжая объяснять тему.
Скотт, как выяснилось, не слышит ни Стайлза, ни Харриса, поскольку пялится на Эллисон, с которой расстался перед самым началом каникул.
Когда Стайлз снова поворачивает голову к окну, Питера там уже нет.
Во второй раз Стайлз замечает его у скамеек на поле для лакросса. Тот одет в стильный кардиган и чёрное кожаное пальто. У Хэйлов вообще, видать, какая-то генетическая предрасположенность к чёрным кожаным вещам. Дерек вот, например, в куртке такой ходил. Питер улыбается так, что по спине невольно бегут мурашки, и смотрит, чуть склонив голову набок. Он шевелит губами, но Стайлз не может со своего места прочитать по ним слова, не может ничего разобрать, а потом и вовсе получает мячом в висок из-за того, что отвлёкся. Тренер пронзительно свистит в своего верного нашейного друга и выдаёт очередную потрясающую фразу в стиле “Моя бабушка и то словила бы этот мяч, Билински, а ведь у неё тряслись руки и очки были на минус восемь диоптрий”. Стайлз бормочет “Простите, тренер”, чуть сморщившись, потирает висок и, напоследок кинув взгляд на место у скамеек, где, разумеется, уже никого нет, возвращается к тренировке.
В третий раз Питер появляется чуть ли не у самого его порога. Стайлз вспоминает пословицу “К двери своей не подпускай волка” и криво, немного нервно усмехается. Отец, у которого он до этого активно выспрашивал о ходе расследования всех этих непонятных (“Ритуальных” – “Не неси чушь, Стайлз”) убийств, чуть приподнимает брови и удивлённо смотрит на него. Стайлз задёргивает шторы на окне в кухне, чтобы папа не увидел довольно ухмыляющееся лицо подозрительного человека, в темноте сверкающего ярко-голубыми глазами.
А потом вся эта фигня внезапно прекращается. Стайлз, без конца мучавшийся вопросом, какого чёрта вообще происходит с ненормальным дядюшкой Дерека, внезапно воспылавшим к нему нездоровым интересом, на время забывает об этом. Исключительно для того, чтобы нелепо взмахнуть руками и раскрыть рот в немом крике, когда, обернувшись от капота джипа, обнаруживает перед собой Питера.
- Ну ты, блин… – выдыхает он, немного успокоившись, затем хмурится и, решив игнорировать незваного компаньона, отправляется вглубь леса. Он не слышит (Питер же чёртов оборотень, он ближе к природе, ему легко слиться с ней, легко раствориться в её звуках и запахах), но чувствует шаги Питера за спиной.
- Знаешь, - говорит Стайлз недовольно, присаживаясь на большой камень и глядя на раскинувшийся город, не оборачиваясь, - иногда людям нужно побыть одним.
- Тогда просто не обращай на меня внимания, - голос Питера походил бы на шелест листьев под ногами, если бы в нём не сквозила такая явная насмешка.
Стайлз старается последовать совету, но присутствие кого-то ещё (кого-то чертовски конкретного) сбивает весь настрой, и он вздыхает устало, спрашивает, в общем-то, не рассчитывая на честный ответ:
- Почему ты преследуешь меня?
Питер неслышно подходит, встаёт рядом, Стайлз краем глаза видит его лёгкую, снисходительную улыбку, в которой так и читалось “глупый человеческий детёныш”.
- Ты мне интересен.
- Знаешь, можно было просто… Хотя нет. От тебя это в любом случае прозвучало бы…
- …подозрительно?
- И это тоже.
Стайлз запускает руку в отросшие волосы, ерошит.
- И чем же я тебе интересен? Обычный шестнадцатилетний мальчишка. Я теперь даже не могу интересовать тебя, как потенциальный бета в стаю.
- Я мог бы попросить Дерека…
- Дереку и так сейчас проблем хватает, - отрезает Стайлз. Питер тихо смеётся, и ему хочется знать, почему, но он не спрашивает. Вместо этого говорит: - Каково с этим жить, а, Питер?
- С чем? – тот чуть выгибает брови, проявляя вежливый интерес.
- С чужим недоверием. Тебе не доверяет ни одно существо из тех, рядом с которыми ты вьёшься в нужные моменты. Даже собственный племянник.
- Ты не прав: Дерек доверяет мне, - Питер слегка качает головой и смотрит вдаль, скрестив руки на груди. – Иначе не обращался бы ко мне за помощью. То, что он меня не любит - отдельный разговор. Я тоже от него временами не в восторге.
- Из-за тебя я чуть не получил сотрясение мозга и вляпался в отработку после уроков, - Стайлз меняет тему и дуется, когда Питер снова смеётся. – Если тебе так нужно на меня поглазеть, назначь встречу, не сталкери.
Оборотень уходит, и тот потом Стайлз вспоминает, что Питер так и не ответил на вопрос. Интересен, значит?..
Они сидят в ресторане, и это, пожалуй, самое странное, что Стайлз делал в своей жизни. Жизни, которая последний год буквально страдает от поноса всем странным и сверхъестественным. Тем не менее, ужин в ресторане с дядюшкой Дерека, одетым в уютный свитер, из-за которого он выглядит ещё подозрительнее, чем обычно, занимает первое место в списке странностей. Ещё это немного неловко и как-то некомфортно, но куда в меньшей степени, чем странно. Честное слово, Стайлз уже столько раз в собственной голове повторил это слово на букву “с”, что даже стра… Неважно.
- Как дела? – первым нарушает молчание Питер. Он сцепляет пальцы в замок, но, по правилам этикета, не ставит локти на стол. И смотрит так внимательно, словно вместо лица у Стайлза – открытая на самом интересном месте книга, поэтому он упоённо впитывает каждую строчку.
- Как дела? Серьёзно? – с места в карьер начинает фонтанировать сарказмом Стайлз. – В городе людей убивают. Как бы между прочим. А на английском рядом со мной сидят близнецы, которые, будучи альфами, соединяются в единое жуткое целое. А так всё прекрасно, конечно, рад, что ты спросил.
Питер улыбается:
- Я рассчитывал на что-то более личное, чем сводка криминальных новостей, но это тоже сойдёт.
- Личное? Личное, Питер? Ты, должно быть, шутишь. С тобой опасно откровенничать.
- Почему же?
Они делают заказ, и Стайлз фырчит:
- Потому что никогда не знаешь, в каких целях ты захочешь использовать полученную информацию. Возможно, обратишь её против меня. Или расскажешь кому-то.
- Разве я похож на того, кто будет раскрывать чужие секреты?
- Ты похож на того, о ком я ни хрена не знаю. Кроме тяги к банальности. Роза вместе с посланием? Это как-то не в твоём стиле и немного банально.
- Я назначил встречу, как ты и сказал.
- Ценю твоё послушание. Купить тебе ошейник? Будешь моим послушным ручным волком.
- Весьма интересные фантазии. Знакомство с теневой стороной Бикон-Хиллз явно повлияло на твой пубертатный период. В мокрых снах тоже сплошь и рядом я?
- Не льсти себе.
- Не льщу. Я – привлекательный мужчина, к тому же, умён и опытен.
- Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, да? Вот джентльмен из тебя не очень: вместо того, чтобы ухаживать за партнёром, бросаешься в него саркастичными комментариями. И галстук у тебя сбился.
- А тебе нужны ухаживания, Стайлз? – Питер довольно улыбается, словно только что пополнил список компромата на него в своей голове. – Как девушке? Я могу. Поцеловать тебе ручку? Может, выиграть медведя в тире в парке аттракционов?
- Выиграй мне ружье. Я заряжу его пеплом рябины и пальну в тебя в следующий раз, когда ты вознамеришься маячить за окнами моего дома.
- Строишь из себя недотрогу? Отличный ход.
- Баллончик с газом ведь против тебя не сработает, полагаю.
- Мы вроде уже не чужие друг другу люди.
- Да, нас связывает то, что ты пытался убить меня, гоняясь за мной и Скоттом по школе в ночи.
- В итоге убил меня ты.
- Всего лишь зажигательную смесь кинул. Горло тебе Дерек перерезал.
Повисает короткая пауза, во время которой официант приносит порции, а затем заключается временное перемирие. Ровно до того момента, пока тарелки не пустеют.
- В следующий раз я могу сводить тебя в кино.
- Спасибо, моя жизнь и без этого уже напоминает ужастик. Оборотни, ящеры, кровожадные старики и полоумные дядюшки.
- Ты можешь язвить тоньше.
- Мои намёки растолстели после стейка.
Питер платит за ужин, они покидают ресторан, всё ещё препираясь, и продолжают это увлекательное состояние до самого дома.
- Почему ты не боишься меня? – спрашивает Питер, когда они останавливаются у двери, в самые губы, обдаёт их дыханием. Стайлзу почему-то невыносимо хочется поцеловать их, но он отстраняется, передёргивает плечами и скрывается в доме, не прощаясь. Теперь его очередь уходить от ответа.
--
AU, в котором в 3x02 Питер не только посмотрел некоторые воспоминания Айзека, но и случайно оставил немного своих.
~780 слов, G, OOCАйзек открывает глаза и с ужасом понимает, что он в подвале, стены которого жадно лижут языки пламени. Люди кричат, пытаются выломать дверь, протягивают руки через прутья решётки, надеясь спастись, кто-то прижимает к себе детей.
Айзек задыхается в едком дыму, паника захлёстывает его, не даёт двинуться. Правую сторону лица охватывает огонь, и он кричит, кашляет, пытается закрыться руками. В голове отчаянно бьётся мысль, что надо выбраться. Надо выжить. И сделать это надо как можно быстрее, пока всё не стало ещё хуже. Выскочить из этой клетки. В ушах треск пламени, разговоры оттуда, снаружи, довольный смех, а здесь, внутри, крики страданий и боли. Голова раскалывается, глаза слезятся, и руки дрожат, и в голове только: я не хочу умирать, я не хочу умирать, только не так, вырваться из этого плена, убежать, спастись…
Айзек просыпается, переполненный этой безысходностью, просыпается с криком и в холодном поту, жадно глотает ртом чистый, не отравленный едким дымом воздух и чувствует ненормальное счастье от того, что жив. В ванной он смотрит на гладкую кожу своего лица, едва ощутимо, неверяще прикасается пальцами к правой половине. Ожог казался таким настоящим, чёрт, таким…
Айзек нервно усмехается и говорит себе: это только сон. Всё прошло. Всё позади.
Но на следующую ночь это повторяется вновь. Он кричит от того, как вода бьёт по обгоревшей коже, причиняя невыносимую боль, он вцепляется в ручки инвалидного кресла так, что белеют костяшки пальцев, он жмурится и не помнит себя от этого одуряющего, заполняющего всё тело, заглушающего разум, ощущения. Все нервные окончания вопят, посылают сотни, тысячи сигналов в мозг, и хочется выгнуться, разорвать себе грудь руками, но тело слабое и почти не шевелится. Эта пытка продолжается лишь несколько минут, но Айзеку кажется, что несколько вечностей.
В другую ночь он припадает к земле, дышит тяжело и шумно, взрывает когтями землю. В ноздри бьёт запах тех, кого он разыскивал. Поджигателей. Нет. Убийц. Тех, кто отнял у него всё. Тех, кто обрёк его на жалкое существование в течение шести лет. Внутри поднимается и торжествует нечто тёмное, и Айзек не подавляет это, наоборот, он сливается с этим. Он ликует. Издав тихий короткий рык, он бесшумно, скрываясь среди деревьев, пользуясь преимуществом темноты, приближается к цели. Он – зверь, который выследил свою добычу, даже не подозревающую о том, что её ждёт. Осталось только поймать и расквитаться. Отплатить той же монетой.
Мужчина кричит “Нет, пожалуйста, не надо!”, его глаза полны ужаса, от него несёт страхом, но Айзек не останавливается. Треск пламени, почти как тогда, в подвале, хоть и не в таких масштабах, всё ближе. Жертва пытается вырваться, спастись. Теперь они закономерно поменялись местами. Он испытывает злобное удовлетворение, и жажда мести, разгорающаяся внутри таким же огнём, жадно поглощает ещё одно приношение. О, ему ещё будет чем покормить свою личную богиню, в списке вычеркнуты ещё не все имена. Самое главное блюдо он оставил на потом.
Просыпаясь, Айзек вспоминает, что Скотт вскользь говорил что-то о пожаре в семье Хэйлов. Ну да, конечно. Следовало догадаться. Всё это дерьмо ведь началось после того, как Питер всадил ему когти в шею, желая пошурудить в воспоминаниях для общего дела. Может, он ненамеренно передал свои воспоминания? Ведь только он выжил в том пожаре.
Айзеку снится, как он разрывает горло женщине, чьё имя недавно (хотя тут как посмотреть: с Бикон-Хиллзскими страстями неделя за год сойдёт) мелькало в газетах. Он просыпается с ужасом от того, что чувствовал облегчение. Он убил человека, и всё, что всколыхнулось в его выжженной дотла душе, - облегчение. Не страх, не раскаянье, не сожаление. Айзек понимает, что это чужое, не его, но боится однажды убить с теми же чувствами. Он мечтает мучиться угрызениями совести, если когда-то придётся убить, он мечтает никогда не встретить в своей жизни кого-то, кого потом убьёт с осознанием, что, кажется, всё закончилось.
Он отлавливает Питера в лофте Дерека и просит выйти на улицу. Иллюзия того, что их не услышат.
- Забери это у меня, - просит Айзек, засовывая руки в карманы и глядя в землю. Он чувствует себя неловко. Да, он не доверяет Питеру, поскольку тот скрытен, по глазам видно, склонен ко лжи и довольно жутковат. Но это чужие демоны, он раньше никогда не боялся огня и не хочет бояться его теперь. Он не хочет влезать в чужую шкуру, узнавать больше о чужой жизни. Это тяжело и страшно, и он совсем не испытывает любопытства.
На мгновение в голове проскальзывает отдающая холодом мысль: а вдруг Питер видел не только воспоминания о стае альф? Вдруг и он теперь знает о демонах Айзека? О его клаустрофобии, которую не выжечь никакими пожарами?
Питер с минуту смотрит удивлённо и несколько озадаченно (вот бы вытащить телефон и сделать фото, выражение лица просто бесценное), а потом качает головой.
- Но это же ты оплошал. Ты это сделал. Ты отдал мне это. Так забери теперь обратно, - требует Айзек, нахмурившись, в голосе звучит отчаянье.
- Извини. Могу только рассказать, как теперь с этим жить.
@темы: TW
-
-
15.08.2013 в 04:40Питер/Стайлз. Питрер сталкер)) Немного романтичный, с капелькой юмора, но в конце приходит осознание приличной такой драмы...
Очень понравился. прочем как и второй драббл - Птер/Айзек. Страхи сближают.
-
-
15.08.2013 в 12:21С дядей Питером, наверное, без драмы никуда...)
> Страхи сближают.
Да, в какой-то степени. Они теперь своего рода связаны благодаря им.
Спасибо) Я рада, что понравилось *.*
-
-
15.08.2013 в 23:46На счёт Птайлза ты попала точно в цель, именно таким я и представляю их общение:сарказм за которым скрывается ещё доля сорказма,но если все это разгребсти можно найти настоящие чувства и переживания,и Стайлз, наверное единственный,может ещё Лидия, из молодого поколения,кто может общаться с Питером на равных.
Но и Питер/Айзек понравился мне не меньше.Тебе удалось показать довольно уязвимого Питера,которому сопереживаешь и сочувствуешь, ведь то, что он пережил оставило на нем огромный отпечаток,и видно ,что ему довольно тяжело жить с этими воспоминаниями, как и Айзеку с его.
-
-
16.08.2013 в 00:07А тебе нравится пейринг Питер/Лидия?)
Мне кажется, Питер не раскаивается за содеянное, но, тем не менее, это иногда давит на него. Возможно, он испугался, потому что в момент, когда он убил Кейт, жажда убийств в нём не иссякла, он понял, что действительно теряет себя. Так что, да, это тяжело. Но Айзеку теперь ещё тяжелее: ему своих демонов хватало, так теперь ещё и питеровы кошмары сны портить будут.
-
-
16.08.2013 в 00:20На счет Питер\Лидии - могу почитать и посмотреть если хорошо написано или обработано
-
-
16.08.2013 в 00:31-
-
16.08.2013 в 00:37